В конце войны Блант получил приглашение занять пост хранителя картин королевских дворцов. В Англии это считается очень высокой придворной должностью. Руководство разведки дало согласие на занятие этой должности Блатом, оговорив, что ему не будут давать разведывательных заданий, связанных с королевской семьей. После этого Блант некоторое время продолжал давать разведывательную информацию, тем более что высокий пост допустил его в высшие политические сферы.

Впоследствии связь с ним была прекращена, и он продолжал добросовестно выполнять свои обязанности советника королевы по вопросам искусства.

"Брайтенбах"

Тот, кто видел фильм "Семнадцать мгновений весны", помнит "папашу" Мюллера, одного из шефов гестапо, и людей, его окружавших, в числе которых был и знаменитый Штирлиц. В значительной степени прообразом Штирлица стал Вилли Леман, известный под кличкой "Брайтенбах".

В Имперском управлении безопасности (РСХА) ключевое место занимало Четвертое управление – тайная государственная полиция, или гестапо. Его задачей было изучение противника и борьба с ним.

Гиммлер

РСХА возглавлял рейхсфюрер СС Гиммлер, его правой рукой был Гейдрих, который курировал работу Четвертого управления, а ближайшим помощником Гейдриха являлся Вальтер Шелленберг, впоследствии (в 1941–1945 годах) – шеф германской разведки. Таким образом, в этом клубке сплелись все зловещие фигуры "Семнадцати мгновений весны".

Большая часть документов Четвертого управления, в том числе и ежедневные сводки, печатавшиеся только в двух экземплярах, для Гиммлера и Гейдриха, проходили через руки Брайтенбаха. Позже он стал начальником одного из подразделений нового отдела Четыре–Е, перед которым стояли главным образом контрразведывательные задачи. На этот пост он был назначен Шелленбергом. Брайтенбаху поручили "разработку" Советского посольства, а после прихода Гитлера к власти, в 1933 году, в его подразделении было создано Отделение по борьбе с " коммунистическим шпионажем ".

Такое длинное описание системы гитлеровской госбезопасности необходимо для того, чтобы читатель понял, какую ценность представлял этот агент, работу с которым вела Вардо – наша разведчица Елизавета Зарубина.

Их встречи, проводившиеся в условиях глубокой конспирации, всегда были результативными – еще бы, наша разведка оказывалась в курсе не только действий, но и замыслов фашистских главарей.

Елизавета Зарубина

20 апреля 1934 года, в день рождения Гитлера, Леман был повышен в чине и принят в СС. Вардо поздравила его с этим повышением, расценив его как свидетельство доверия гитлеровцев к Брайтенбаху. Некоторое время спустя он передал тексты телеграмм гестапо, что дало возможность советским дешифровальщикам установить гестаповский шифр.

В начале 1935 года Брайтенбах выполнил задание Центра и сообщил технические подробности о ракетах, изъятых гестапо при аресте конструктора ракет Зандберга.

Позиции Брайтенбаха укреплялись. Ему было поручено контрразведывательное обеспечение военной промышленности Германии.

Соответственно выросли и его разведывательные возможности. Вардо приходила со встреч буквально перегруженная материалами. Связники – Китти Харрис, Маргарет Браудер и другие – едва успевали отвозить эти материалы в Париж и другие места для последующей отправки в Москву.

В ноябре 1935 года Брайтенбах на встрече с Вардо сообщил, что участвовал в совершенно секретном совещании в Военном министерстве, где их ознакомили с новейшими образцами боевой техники. Он передал описания новых типов артиллерийских орудий, в том числе дальнобойных, бронетехники, минометов, бронебойных пуль, специальных гранат и твердотопливных ракет.

Он же передал – впервые! – информацию . о создании под руководством Вернера фон Брауна принципиально нового вида оружия – ракет на жидком топливе для поражения целей на расстоянии в сотни километров.

Вардо тщательно записала все со слов Брайтенбаха, и этот доклад на шести страницах был направлен 17 декабря 1935 года Сталину и Ворошилову, а затем и Тухачевскому. Позднее Брайтенбах сообщил дислокацию пяти секретных полигонов для испытания новых видов оружия.

Однажды Брайтенбах пришел на встречу взволнованный, но лукаво улыбающийся. Вардо насторожилась:

– Что случилось?

– Могло случиться, но все обошлось. Я чуть было не пропал за чужие грехи. Некая фрейлейн Дилтей заявила в гестапо, что русские имеют там своего человека, и назвала мою фамилию. За мной, как потом мне рассказывали, даже установили слежку. Но потом оказалось, что Дилтей имела в виду другого сотрудника, моего однофамильца, в которого была влюблена, да и тот оказался ни при чем – просто она решила отомстить ему за неверность и оговорила его.

Пронесло! А ведь слежка могла вывести и на Вардо! О том, что все обошлось, подтвердил и тот факт, что вскоре Брайтенбах в числе четырех сотрудников гестапо получил ценную награду – портрет фюрера с личной подписью и грамоту.

В декабре 1942 года в результате провала Брайтенбах был арестован гестапо и расстрелян.

Вторая Мировая война

Малоизвестная операция Абвера

Все знают, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года. Но 26 августа немецкая разведка провела секретную операцию, о которой мало известно.

25 августа Гитлер отдал приказ: в 4 часа 15 минут утра 26 августа совершить нападение на Польшу. К этому времени почти все было готово: Польша с трех сторон окружена войсками вермахта – германской армии.

Лейтенант А. Херцнер получил от руководства абвера – германской военной разведки – приказ: в ночь на 26 августа со своим особым отрядом захватить горный проход через Бланковский перевал. Этот проход имел особое стратегическое значение: он являлся воротами для вторжения немецкой армии с севера Чехословакии в южные районы Польши.

Отряду было приказано снять польскую пограничную стражу; заменить ее переодетыми в польскую форму немецкими солдатами; не допустить минирования поляками железнодорожного туннеля; очистить участок железной дороги от заграждений.

Херцнер был дисциплинированным офицером и начал свою операцию точно в срок. Не знал он лишь одного – Гитлер перенес дату вторжения в Польшу на 1 сентября. Причин этому было несколько: накануне в Лондоне был подписан англо–польский договор о союзе; итальянский фюрер Муссолини заявил, что его армия еще не готова выступить вместе с Германией; немецкие войска на севере еще не закончили передислокацию для вторжения в Польшу; наконец, не все еще было готово для проведения провокации, которая доказала бы, что не Гитлер, а поляки виноваты в развязывании войны. На подготовку этой провокации понадобилось еще несколько дней.